Дима с нетерпением и нескрываемым любопытством смотрел то на меня, то на отца. Это был его третий день рождения. Серо-зеленые, унаследованные от отца, глазки прямо светились радостью. Саша подмигнул мне, и я внесла в комнату огромный клубничный торт с тремя зажженными свечками. В этот миг я увидела, как в глазах сынишки вспыхнуло восхищение. Он вытянулся, чтобы лучше рассмотреть это произведение кулинарного искусства. Его упрямый рот, который только что был сжат в предвкушении чего-то сказочного, бессильно открылся, выпустив на волю восхищенное "О!"
- Ну, чего ты ждешь? - весело поддразнил его Сашка. - Задувай свечи-то! Или духу не хватает?
Димка набрал полный рот воздуха так, что надулись розовые щеки, и, что есть силы, дунул. Свечки погасли одна за другой. Мальчик радостно захлопал в ладоши, а мы его дружно поддержали.
Сашка нежно обнял меня за талию и шепнул на ухо:
- Смотри, как заискрились от восторга его глаза! Он не так радовался, когда мы подарили ему наш подарок...
- Это же торт! - перебила я мужа. - Я в детстве тоже так восхищалась подобным лакомством. Теперь я понимаю мамину радость, когда она смотрела на меня! Это ведь сколько хлопот!..
- Ага, - на сей раз перебил Сашка, - сначала тесто замеси, смешав всего понемножку, потом выпеки, потом кремом...
- В следующий раз, - не выдержала я, улыбаясь, - ты будешь печь торт, а не я!
Саша посмотрел на меня и тоже улыбнулся, потом посмотрел на Димку и сказал:
- У нас замечательный сын!
Утром следующего дня я, по обыкновению, пошла гулять с Димкой, а Саша в самую рань сорвался из дома после очередного звонка, "срочно вызывающего его на работу." Укутав Димку потеплее, я бросила взгляд в комнату, где только вчера сын восхищался клубничным тортом. Какая-то внезапная тоска охватила мое сердце. Здесь, в этой квартире, мы счастливы, но как-то бессознательно оторваны от реального мира. Всякий раз, когда я переступаю порог своего семейного гнездышка за руку с сыном или под руку с мужем, я боюсь, что это безоблачное счастье вот-вот рухнет под тяжестью сурового внешнего мира, отделенного от нас стенами квартиры…
Прервав мои грустные мысли, Димка нетерпеливым жестом потянул меня за рукав:
- Мама, пошли! - После чего весело побежал вниз по лестнице.
Я пошла за ним следом, не в силах справиться с навалившейся на меня тоской. Проходя вдоль грязных, исписанных стен подъезда, я невольно задумалась о том, во что превращается окружающий нас мир.
Уже по выходу из квартиры сталкиваешься с холодным безразличием людей, которым все равно, что и в каком состоянии их окружает. Они могут поахать или помянуть нехорошим словом автора очередного настенного письма, хозяина разбитой бутылки в углу или крепко спящего бездомного человека, бог весть, откуда доставшего деньги, чтобы глотком спиртного скрасить свою одинокую жизнь. Но эти же люди даже пальцем не шевельнут, чтобы что-то исправить…
Почти у самого выхода на ступеньках лежал громко храпящий человек, показавшийся мне кем-то знакомым. Я, нагнувшись, узнала Павла Митрофановича из второго подъезда. Бедный, он держался молодцом, когда потерял горячо любимую супругу, но когда разбился его сын, Павел Митрофанович стал беспробудно пить, огорчая тем самым и без того обиженную судьбой дочь. Я слегка толкнула его рукой, сказав:
- Дядь Паш!
Но он даже не отреагировал, только всхрапнув, повернулся на другой бок.
- Мама! - услышала я с улицы, и оставила спящего в покое.
Димка, не задумываясь о жизни, беззаботно резвился на детской площадке, вернее там, что от нее осталось. Сломанные качели, погнутые каким-то местным силачом железные прутья каруселей и лестниц - это и было то место, что власти называют детской площадкой. Интересно, их дети тоже играют в таких же местах, рискуя сломать себе руку или нос?
Чуть позже я заметила недалеко от маленького сына застывшую небольшую фигуру молодого человека. Он сидел на перекладине, прислонившись к трубе. Его голова была бессильно запрокинута назад, отчего слегка приоткрылся рот, руки висели также бессильно. "Пьян!" - подумала я и поспешила к Димке, повинуясь какому-то древнему инстинкту сохранения своего дитя. Подойдя ближе и взяв сына на руки, я еще раз посмотрела на человека. Он был не пьян, скорее он пребывал под воздействием более сильных опьяняющих средств, таких как наркотики. Да, это был наркоман! Я поспешила увести Димку подальше, бессознательно стараясь отстранить его от суровости реальной жизни, и никак не могла выбросить увиденное из головы. Этот человек - еще мальчик, что могло столкнуть его с истинного пути? Проблемы с родителями? Чрезмерная свобода и самостоятельность? Попытка выделиться? Душевная трагедия? Одиночество? Или просто глупость? Что, если и мой Димка попадет под влияние иглы и дурманящего наркотика? Как уберечь его? Как сохранить? Где найти то пособие для родителей, чтобы правильно воспитать ребенка в этом суровом мире? В страшном мире!
Идя по широкой улице, я начала забываться под веселое щебетание трехлетнего сына. Что творится вокруг? Все смешалось в этом мире! Взрослые закрывают глаза на проблемы детей, дети не имеют ни малейшего понятия о морали, кроме себя никто ничего не замечает… Так, глядишь, замесится тесто, потом появится торт… Только будет ли кто-нибудь способен восхищаться им так, как восхищался мой сын клубничным лакомством?
2001 год.
Copyright (c) 2002 - 2005 OMalahit